Перекрёсток |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Перекрёсток » Отрывной календарь » моцарт и/или сальери.
1. Жанр|тематика|фандом: альтернативная реальность. наши дни.
моцарт обладает талантом писать музыку, влияющую на подсознание. сальери поручено его ликвидировать.
2. Рейтинг и прочие характеристики: как пойдет. на всякий случай 18+.
3. Прием участников: приватный отыгрыш. в ролях: mozart & salieri
Отредактировано salieri (2013-03-22 21:17:38)
- Все прекрасно поработали сегодня, спасибо! - Моцарт радостно улыбался, глядя на музыкантов. Те в ответ смотрели не менее радостно, однако больше потому, что наконец-то могли сложить инструменты в футляры и пойти домой. Энергии Вольфгангу было не занимать, он бы и еще заставил их часок-другой поработать, однако студию следовало уже освободить для тех, кто арендовал ее после Моцарта и его коллег. - Завтра встречаемся в то же время! До свидания!
Кто-то тяжело вздохнул - мало кому хотелось тащиться в студию к восьми утра. Тем более завтра ведь воскресенье! Однако никто не пытался напомнить об этом композитору, поскольку для того не существовало таких понятий как выходной, когда он творил. А делал он это почти всегда. К тому же - где он, еще пару минут назад радостно прыгавший по комнате с нотными листами в руках? Уже сам первый куда-то унесся, прихватив эти самые листы с собой.
Моцарт быстро шел по коридору здания, в котором находилась студия звукозаписи, к выходу, на ходу пытался надеть куртку, читал нотные записи, тихонько напевал себе под нос мелодию и совершенно не смотрел, куда идет.
В деле, что дали Сальери, имелась краткая характеристика объекта, который ему предстояло ликвидировать. В ней Моцарт был назван рассеянным, невнимательным, когда дело касалось чего-либо, кроме музыки. Судя по всему, оценка была более чем верной. Композитор шел, не глядя под ноги, уткнувшись носом в какие-то записи, при этом пытался надеть куртку. Конечно, где уж тут заметить, что прешь прямо на другого человека?
За миг до встречи Сальери, стремительно приближающийся к цели, почувствовал себя подростком. В самом деле, то, что он собирался провернуть, подходило для школьника, но не для взрослого человека. Но на войне все средства хороши, так ведь?
Столкновение вышло сильным, но мужчина постарался повернуться так, чтобы Моцарт не свалился. Только листы, что он держал в руках, разлетелись. Зато упал сам истинный виновник столкновения, разумеется, намеренно.
-Да что же Вы? Надо смотреть, куда идете, - поморщившись, мужчина наклонился вперед и провел рукой по голени, якобы проверяя, все ли в порядке, а затем поднял глаза на композитора.
-О, неужели я столкнулся с Моцартом? Много слышал о Вас, - изобразив сначала удивление, мужчина подкрепил его улыбкой и небольшой лестью. Однако, нельзя было рассиживаться. Когда Сальери поднялся с пола, на его лице снова отразилась боль, наступив на якобы больную ногу, он, прихрамывая, сделал пару шагов.
Неожиданно на пути его выросло препятствие в виде человека, и если бы Вольфганг не был настолько увлечен более интересными, чем слежение за дорогой, вещами, он обязательно избежал бы столкновения, в результате которого незнакомец упал, а сам Моцарт выронил листы и они с тихим шелестом разлетелись по полу. О, вряд ли у кого на лице можно было наблюдать такую быструю смену эмоций! В первый момент Амадею хотелось как следует поколотить незнакомца за то, что по его вине (а чьей же еще?!) записи были перепутаны, придется теперь по памяти восстанавливать их порядок, ведь нумерация для слабаков. Затем он заметил, что мужчине и так, похоже, досталось, потому гнев сменило чувство вины. А когда мужчина с каким-то восторгом даже обнаружил, что был сбит самим Моцартом, тот смущенно улыбнулся. Несмотря на то, что он добивался известности долгие годы, подобные комментарии заставляли его чувствовать себя неловко.
- Я прошу прощения, - выпалил он, все-таки надев куртку и, быстро собрав листы, нагнал незнакомца, с волнением посмотрел на него. - Мне жаль, что вы из-за меня пострадали. Давайте провожу вас в медпункт, он находится здесь же, на этаже.
О, этот взгляд, полный волнения! Конечно же, Сальери на то и рассчитывал. Из характеристики, данной композитору, было понятно, что на его чувствах можно играть, как на скрипке, главное, делать это умело.
-Не беспокойтесь, пустяки, - сказал Антонио поэтому, остановившись и прислонившись к стене, вымученно улыбнулся, - Не стоит отвлекать врача из-за такой ерунды. Приложу лед, и все пройдет.
Снова наступив на "больную" ногу, он сжал зубы, якобы попытавшись справиться с болью, затем склонил голову в приветствии:
-Кстати, забыл представиться. Антонио Сальери.
- Как же, пустяки? - композитор поджал губы, с сомнением взглянул на мужчину - вон как тот стиснул зубы от боли. - Что ж, если не хотите в медпункт, можно зайти в кафе за углом, лед у них точно найдется. Заодно угощу вас чашечкой кофе в знак извинения, согласны?
Заручившись согласием Сальери, он повел того к выходу, поддерживая, чтобы пострадавшему было легче идти.
В кафе было не очень много народу, занятыми оказались всего три столика, остальные пять пустовали. Выбрать решено было тот, который находился недалеко от входа, но и не бросался в глаза всем мимо проходящим, так как был закрыт решетчатой перегородкой из тонких реек, обвитых искусственным плющом, на первый взгляд не отличимым от настоящего. Едва мужчины разместились, к ним подошла девушка в униформе официантки, приветливо улыбнулась.
- Добрый вечер, - она чуть наклонила голову, приветствуя Сальери. - Герр Моцарт, решили после работы зайти к нам? - она взглянула на стопку листов, которые композитор положил на стол и теперь складывал их в нужном порядке.
- Да, - он широко улыбнулся ей в ответ, принимая из рук девушки меню. - Бриджит, будь добра, принеси лед для господина Сальери.
- Хорошо, минуту, - девушка ушла. Вернулась и правда скоро, дала Сальери завязанное в узелок полотенце со льдом. Моцарт, успевая и внимательно просматривать свои записи, и листать меню, снова позвал ее по имени.
- Бриджит, я буду это, - он ткнул пальцем в страницу, - и это. Еще кофе со сливками и груши в карамели. Две порции, - добавил он, секунду подумав. - Герр Сальери, вы уже определились? Выбирайте что хотите, не стесняйтесь.
Альтернатива в виде кафе подходила Сальери куда больше медпункта. Покачав головой и чуть улыбнувшись, он взглянул на Моцарта:
-Как я могу отказать? Пойдемте, - после чего с его помощью направился к выходу. Начало знакомству было положено, это оказалось даже проще, чем Антонио предполагал. Моцарт казался ему похожим на ребенка, которого так легко обвести вокруг пальца. И как такому человеку мог достаться столь опасный дар? Фыркнув про себя, Сальери покосился на спутника. Можно было сколько угодно задаваться этим вопросом, истины это не изменит. Да и ему же на руку, что жертва не слишком умна и сообразительна, проще будет выполнить задание.
Народу в кафе оказалось мало. "Какая удача", - подумал Сальери, присаживаясь за выбранный Моцартом столик и изображая при этом облегчение.
-Благодарю, - сказал мужчина, получив полотенце со льдом, обращаясь сразу и к спутнику, и к официантке, приложил лед к ноге. Клиент тем временем обнаружил еще одно качество - прожорливость. Антонио даже удивился, как тому удалось сохранить стройность фигуры, если он привык питаться так обильно.
-Чашку кофе, только без сливок, и что-нибудь из десертов на Ваш вкус, - ответил Сальери, когда к нему обратились, решив продемонстрировать доверие. Когда же Бриджит, приняв заказ, удалилась, он пристально посмотрел на листы с нотами, что Вольфганг разбирал, взял один из них, со словами:
-Вы позволите? - и напел записанную мелодию себе под нос.
-Замечательно, - похвалил он затем композитора, вернув ему лист, - Это произведение уже закончено?
- Вы музыкант? - Амадей удивленно посмотрел на спутника, оторвавшись, наконец, от своих бесценных записей. Листы были, наконец, сложены в правильном порядке, первым был как раз тот, который взял посмотреть Сальери. - В целом да, закончено, однако мне кажется, что нужно как-то изменить финал. Но у меня никаких мыслей на этот счет, - признался он, с выражением вселенской скорби на лице и с тяжелым вздохом уткнулся лбом в стол. Конечно, все говорили, что в том варианте, который был сейчас, произведение очень хорошее, но Вольфганг был уверен, что его можно сделать еще лучше, но единственно правильная мелодия никак не желала приходить композитору на ум. Неужели придется все-таки выпустить альбом с не самым лучшим вариантом? Такой исход событий для Моцарта был сродни катастрофе.
Долго, правда, печалиться ему не пришлось, по крайней мере показывать это внешне - вскоре Бриджит принесла заказ, поставила блюда на стол. Недовольно цокнула языком, глядя на то, с какой скоростью Вольфганг стал поглощать содержимое тарелки, которую придвинул ближе к себе.
- Герр Моцарт, когда вы ели в последний раз? - осторожно поинтересовалась девушка.
- Вчера вечером, - ни на мгновение не задумавшись ответил мужчина. Тот чокопай, который он съел сегодня утром вместо завтрака, можно было не считать. - А что?
- Ничего, - Бриджит улыбнулась. - Ваш кофе и десерт я принесу немного позже, хорошо? Приятного аппетита, господа, - сказав это, она ушла.
- Вы музыкант? - удивился Моцарт, закончивший складывать листы, и Сальери кивнул, довольный произведенным эффектом. На его же вопрос о произведении композитор с готовностью ответил, правда, чересчур уж эмоционально, в своем стиле. Вновь пришли ассоциации о детском саде и штанах на лямках. "Неужели он ведет себя так со всеми малознакомыми людьми?" - было чему поражаться. Одно дело - читать описание характера и поведения человека, а совсем другое - наблюдать все в реальности.
Однако, долго Вольфганг страдания изображать не стал. Едва официантка принесла еду, он, кажется, воспрянув духом, принялся ее поглощать, да так быстро, что девушка даже задала вполне резонный вопрос. Судя по ответу, следить за своим питанием композитор не привык. Покачав головой и поблагодарив Бриджит за кофе и десерт, Антонио пододвинул к себе пачку листов:
-Позволите мне взглянуть еще раз?
Он откинулся на спинку стула и начал их просматривать, стараясь проиграть мелодию у себя в голове, периодически отвлекаясь на еду.
-Браво, маэстро, - заключил Сальери, вернув творение уже приговорившему основные блюда и теперь наслаждающемуся грушами в карамели создателю.
-У меня появились кое-какие мысли насчет окончания. Если желаете, могу сыграть, возможно, смогу Вам этим помочь, навести на нужный путь, - сопроводив свои слова улыбкой, мужчина чуть прищурился, ожидая ответа.
Отредактировано salieri (2013-03-23 16:08:04)
mozart
Снова попросив записи Моцарта посмотреть, Сальери некоторое время - Вольфганг успел уже съесть основные блюда и принялся за десерт, когда итальянец снова заговорил - читал их, иногда отвлекаясь на еду. Вернув их владельцу, Антонио в очередной раз заставил композитора смутиться, назвав его "маэстро", а также немного напрячься - слишком много похвалы за несчастные полчаса. Однако ему стало интересно, какую помощь может оказать Сальери, любопытно было, что он представляет из себя как композитор, ведь сколько Амадей не пытался, он не мог вспомнить, где мог раньше слышать его имя. Оно казалось ему смутно знакомым, но не более.
- Хорошо, - сказал он, проглотив очередную ложку лакомства. - У меня в квартире есть фортепиано и гитара. Впрочем, как вариант, можно воспользоваться теми инструментами, что есть в репетиционной - они ближе.
Конечно, Моцарт согласился. Сальери бы тоже на его месте непременно заинтересовался композитором, предлагающим свою помощь. Правда, не в позитивном русле, но заинтересовался.
-Я бы выбрал второй вариант, вот только инструменты в репетиционной могут быть заняты, кроме того, возможно, их придется еще и настраивать, - мужчина повел плечами, показывая, что такой вариант развития событий будет ему неприятен, - Жалко терять время, так что, наверное, я все же выберу первый. Но я к Вам ненадолго, у меня еще есть дела.
Сальери действительно не планировал слишком много общаться с Моцартом в первый же день. Его задачей было вызвать любопытство своей персоной, а не прилипнуть, как банный лист, вызывая тошноту.
-Скоро выступление, необходимо больше репетировать, - кивнул он сам себе с деловым видом. Кстати, не соврал.
Когда подошла официантка, чтобы забрать грязную посуду, Антонио отдал ей полотенце с подтаявшим льдом, еще раз поблагодарив, а когда, наконец, Вольфганг справился со своими десертами, вызвал такси. Сальери больших трудов стоило не глядеть все это время на собеседника с нетерпением, что поделать, итальянец никогда не был любителем посиделок без дела.
Отредактировано salieri (2013-03-23 19:19:06)
- Вы правы, - мужчина согласно кивнул. - Значит так и сделаем.
Когда он доел десерт и Бриджит убрала со стола грязную посуду, Сальери вызвал такси. Официантка принесла счет, Моцарт сразу же достал из бумажника несколько купюр и вложил их в книжечку, вернул ее девушке.
- Спасибо, Бриджит. Передай господину Вайнриху, что все было очень вкусно.
- Конечно, - ответила девушка, улыбаясь, и ушла. Вольфганг проводил ее взглядом и повернулся к Сальери. Показалось или на мгновение во взгляде итальянца промелькнуло нетерпение? Будто он чего-то никак не мог дождаться, чего-то весьма важного. Только вот чего?
Но прямо сейчас получить ответ на этот вопрос ему было не суждено, поскольку Антонио позвонил оператор службы такси и сказал, что машина подъехала.
- Какой номер? - переспросил Вольфганг, надевая куртку. И, получив ответ, кивнул, взял нотные листы и бодро зашагал к выходу.
Сальери, вынужденный все еще имитировать не до конца прошедшую боль в ноге и из-за этого едва подоспевший за Моцартом, устроился рядом с ним на заднем сидении машины. Ехали молча. Антонио всю дорогу делал вид, что увлечен разглядыванием мелькающих пейзажей за окном. Он не заводил разговор по двум причинам. Во-первых, не знал толком, что еще сказать, да и надоедать не хотел. Во-вторых, чтобы удивить и заинтересовать Вольфганга, Сальери должен был предложить ему действительно стоящее окончание его произведения, которое надо было еще придумать.
К счастью, дорога до жилища композитора заняла отнюдь не десять минут, такси даже умудрилось попасть в небольшую пробку, так что два музыкальных отрывка были готовы. Достав из сумки, которую он носил через плечо, толстый блокнот, Сальери записал их вкратце, чтобы наверняка не забыть.
За такси итальянец заплатил сам, не дожидаясь, пока его спутник достанет кошелек, и никак не обосновав свой поступок. Спрятав блокнот с ручкой обратно в сумку, он вылез из машины, осмотрелся и улыбнулся Моцарту:
-Вы живете в весьма приятном районе. Пойдемте?
Отредактировано salieri (2013-03-24 16:25:32)
Обернувшись уже в дверях, Моцарт в сердцах хлопнул себя по лбу, извиняясь перед Сальери за свою забывчивость, однако тот и без помощи композитора доковылял до выхода и они сели в машину.
Всю дорогу молчали, Сальери смотрел в окно, а Моцарт - в свои ноты, сосредоточенно грызя при этом ногти. Иногда он тихонько напевал какую-то пришедшую на ум мелодию, разочарованно вздыхал и качал головой. Все не то.
Наконец они приехали, итальянец сообщил, что район, где жил Моцарт, очень приятен.
- ... Пойдемте?
- Конечно, - Вольфганг повел спутника к себе. Миновав консьержа, они в лифте поднялись на нужный этаж и композитор, достав из кармана ключи, подошел к своей двери, отпер ее и пропустил Антонио вперед.
- Разувайтесь, - попросил он, захлопнув за собой дверь и сам снял ботинки так, что один теперь валялся под вешалкой для одежды, а другой - в противоположном углу. - Ванная там, студия там, - были указаны рукой нужные направления и Вольфганг направился в студию, оставил ноты на столе и затем вернулся, чтобы повесить куртку на вешалку.
- Прошу, - он жестом пригласил Сальери за инструмент, когда уже оба они были в комнате.
Отредактировано mozart (2013-03-24 18:54:55)
Очевидно, слово "порядок" было Моцарту не знакомо. Свои ботинки, разумеется, Сальери разбрасывать по прихожей не стал, а оставил их под вешалкой, на которую повесил свой пиджак. Он и дома всегда придерживался порядка. Оставшись в клетчатой рубашке с короткими рукавами, мужчина поправил строгий напульсник из плотной тянущейся ткани на левой руке и прошел в ванную.
После они с хозяином квартиры перебрались в студию. Вот это помещение понравилось Сальери куда больше виденного ранее. Студия выглядела профессионально, такого он и ожидал. Правда, выражать свои эмоции вслух не стал, посчитал лишним. Кажется, сегодня он и так перехвалил свою жертву.
Произведение было длинным, так что играть его целиком Антонио не стал, просто взял несколько листов с нотами, чтобы два раза исполнить последнюю часть, дополнив его своими вариантами окончания. Он играл профессионально, как и всегда: ни разу не сбился, не ошибся ни в одной ноте. Конечно, его музыка отличалась от музыки Вольфганга, это было заметно, но целью было не дописать чужое произведение, а подвести его автора к нужным мыслям, возможно, вдохновить. Закончив играть, Сальери сложил руки на коленях и посмотрел на Моцарта, ожидая, что тот поделится своими впечатлениями.
Когда Антонио начал играть, Амадей просто стоял рядом и слушал, изредка поглядывая на его руки. Музыка была мало похожа на ту, что обычно писал Моцарт, однако чем дольше он слушал, тем более явно в его голове звучала новая мелодия. Тихонько пропевая ее, мужчина увлеченно дирижировал невидимым оркестром и, когда Сальери, закончив играть, выжидающе уставился на него, резко остановился, секунд десять серьезно смотрел на итальянца.
- Сальери, я люблю вас, - с абсолютно непроницаемым лицом сообщил Моцарт и, не выдержав, рассмеялся. Взял карандаш со стола, подошел к роялю, схватил нотный лист и стал править записи прямо там. Вскоре все было готово и Вольфганг стал играть новую мелодию - нечто среднее между музыкой, характерной для него самого и тем, что играл Сальери. Закончив, он довольно улыбнулся и взглянул на итальянца. - Так оно звучит гораздо лучше. Все благодаря вам.
- Сальери, я люблю вас, - заявил вдруг Моцарт, серьезно глядя на коллегу, а затем рассмеялся.
Вот этого Антонио никогда не понимал. Как можно говорить такие серьезные слова в шутку? Конечно, он улыбнулся из вежливости, но при этом преисполнен был отнюдь не положительными эмоциями. Глядя на вдохновленного композитора, правившего ноты на листе, Сальери испытывал раздражение. В частности из-за того, что так и не научился проще смотреть на подобные выпады менее серьезных людей, чем он сам.
Вольфганг же, кажется, не заметил изменения настроения своего гостя, слишком был увлечен музыкой, что было не удивительно. Закончив писать, он сел за рояль и сыграл только что придуманную мелодию.
- Так оно звучит гораздо лучше. Все благодаря вам, - Сальери поймал на себе благодарный взгляд и мысленно поставил галочку напротив пункта: "завоевать симпатию Моцарта". Он помог ему дописать произведение, едва ли можно было придумать что-то лучшее для начала сближения с композитором.
-Я рад, что смог помочь, - склонив голову, Сальери посмотрел на Вольфганга из-за челки, упавшей на глаза.
-Что ж, пожалуй, мне пора. Вот только один момент, - отлучившись на пару минут в коридор, где он оставил свою сумку, итальянец вернулся в студию с билетом в руке, который и протянул Моцарту, - Приходите на мой концерт, если будет желание. Он будет через неделю.
Принимая из рук гостя пригласительный на его концерт, Моцарт искренне пообещал обязательно прийти, в то же время мысленно строя планы по избавлению себя от работы как раз вечером через неделю. После, проводив Сальери, он еще несколько часов провел в студии за работой и спать ушел только когда на часах была половина третьего, а клавиши рояля сливались друг с другом.
Выпросить себе выходной удалось удивительно легко. Вольфганг предпочел сделать вид, что не заметил явно читавшейся во взгляде продюсера фразы "Наконец-то мы все от тебя отдохнем!", в конце концов он получил именно то, что хотел и в назначенный день пришел на концерт Сальери.
И еще полтора часа спустя, миновав, благодаря знакомому охраннику, толпу галдящих фанаток, из-за надетого так, что скрывал половину лица, капюшона, не узнавших, что за "хрен такой, почему ему можно, а нам нет?!" мимо прошел и в гримерку к самому Антонио беспрепятственно попал, восторженно воскликнул:
- Сальери! Это было потрясающе! Как вы играли! - отчаянно жестикулируя, он с размаху ударился рукой о крышку стола, возле которого как раз оказался. - Ай, черт! Кажется, ваши фанатки меня прокляли, - с обиженным видом сообщил он, дуя на на ушибленные пальцы. - Но концерт был удивительным, такая энергетика! - Моцарта снова понесло на волне восхищения талантом его нового знакомого.
Когда Сальери вышел на сцену, то первым делом скользнул взглядом по той зоне, где должен был сидеть его особенный гость. Хоть он и обещал клятвенно неделю назад обязательно прийти, у Антонио были сомнения на его счет, слишком уж легкомысленным ему показался Моцарт. Кроме того, у него, как у человека занятого, могло просто не найтись свободного времени
Клиент оказался на месте, что заставило собраться еще больше. Необходимо было отыграть концерт идеально.
Полтора часа пролетели незаметно. Сальери играл, пел, жил в музыке, в своих собственных произведениях. Он делился накопленной энергией со зрителями, полностью выкладывался. Итальянец привык все делать качественно, на максимуме своих возможностей. Ему нравилось существовать на сцене, он становился на ней будто бы другим человеком, более живым и счастливым.
Напоследок исполнив на бис одну из самых любимых поклонниками песен, получив охапку цветов, пару плюшевых игрушек и море аплодисментов, Сальери удалился в гримерную. Было жарко, хотелось пить, так что, сложив дары прямо на стол с косметикой, он достал из шкафчика бутылку и жадно припал к ее горлышку, глотая воду. Вытерев затем полотенцем пот со лба, Антонио снял камзол и начал расстегивать рубашку. Тяжело было выступать в закрытой одежде в несколько слоев, но он сам придумал себе этот образ конкретно для текущего концерта, и изменять ему было нельзя. Как раз в этот момент в гримерке и появился Моцарт, которому каким-то образом удалось прорваться через толпу фанаток, их визги Сальери были прекрасно слышны.
Вольфганг был в восторге, причем, в таком, что, жестикулируя, даже ударился пальцами о стол. Правда, он недолго об этом горевал, через секунду уже снова начал заливаться соловьем.
Сальери же в этот момент испытывал смешанные эмоции. Сейчас ему больше всего хотелось отдохнуть, потому как чувствовал он себя полностью выжатым. Кроме того, он не привык переодеваться перед посторонними. Но с другой стороны, выходило, что он превзошел сам себя в плане покорения композитора, да и похвала от талантливого человека была, разумеется, приятна.
Все-таки сняв рубашку и обнаружив тем самым пару шрамов на боку, а также извечный напульсник на запястье левой руки, Сальери вытерся полотенцем и поспешил надеть темную майку. Не хватало еще светить перед гостем своим телом. Выдохнув посвободнее, артист наконец-то нашел в себе силы довольно искренне улыбнуться:
-Я очень рад, что Вы нашли время прийти сюда и получили такое удовольствие, - он вздохнул, посмотрев на джинсы, висящие на спинке стула, - Простите, Вы не могли бы отвернуться на пару минут? Очень жарко.
Едва только Моцарт выполнил просьбу, Сальери снял нижнюю часть своего концертного наряда и облачился в обычную одежду. Жить сразу стало легче.
-Я закончил, можете поворачиваться, -аккуратно сложив одежду в шкаф, Антонио обернулся на гостя и почесал глаз, размазывая и без того потекший макияж. И тут его взгляд упал на игрушки, что подарили ему фанатки: плюшевого медведя и звезду синего цвета. Подхватив последнюю игрушку, он протянул ее Моцарту, - Это Вам, - после чего, переложив со стола цветы и остальные лишние вещи на тумбочку рядом с диваном, принялся снимать грим с помощью ватных дисков и специального средства.
Когда Сальери попросил его отвернуться, Вольфганг недоуменно пожал плечами, но просьбу все же выполнил. Все таки тот факт, что самому Амадею не доставляло никаких неудобств переодеваться при посторонних, не обязывал других относиться к подобным вещам также. Когда же он снова обернулся к итальянцу, тот взял со стола одну из подаренных ему игрушек и вручил ее композитору.
- Ух ты, спасибо! - Моцарт заулыбался еще шире и радостнее, принимая игрушку, и, не дожидаясь больше приглашения, плюхнулся в одно из стоявших в комнате кресел. Уж что, а звезды он любил. Особенно те, что подарила ему на двадцатилетие Наннерль - вышила на рубашке. Эта одежка до сих пор была в его гардеробе и даже выглядела почти как новая, разве что немного потерлась на манжетах и на сгибе воротничка. - А та композиция, финал которой мы с вами написали, привела моего продюсера в неописуемый восторг, - продолжал он весело тараторить, вертя в руках игрушку. На одном из лучей у нее оказалась кнопка, которую мужчина, конечно же, сразу нажал и... Громкость звука была настолько сильной, что Моцарт испуганно вскрикнул и первым его желанием было выбросить игрушку в коридор, пусть там орет вместе с фанатками. Однако, быстро взяв себя в руки, он мужественно нажал кнопку во второй раз и снова в комнате воцарилась тишина. Аккуратно положив звезду на соседнее кресло, Амадей закрыл лицо ладонями и беззвучно рассмеялся. - Я даже не понял, на каком языке она пела. Кошмарная вещь. Слышите? - он отнял руки от лица и серьезно посмотрел на Сальери. - Даже ваши фанатки в коридоре онемели от ужаса. Или это у меня уши заложило? - он принялся сосредоточенно ковырять пальцем в ухе и дергать себя за мочку.
-Я рад, - ответил Сальери на слова Моцарта, а когда внезапно заиграла громкая музыка, аж выронил ватный диск и попал себе пальцем в глаз от неожиданности. Зажмурившись, он обернулся на вскрикнувшего коллегу. Оказывается, звук шел из звезды, не стоило ее ему давать.
Вздохнув и достав новый диск, мужчина продолжил этот нелегкий процесс снятия грима, надеясь, что больше его ничто не отвлечет, мысленно сделав себе пометку на будущее: написать на своем сайте, что не любит музыкальные игрушки. На Моцарта звезда произвела, видимо, слишком сильный эффект, потому как он продолжил говорить про нее.
-Я тоже не понял, на каком, - только и ответил устало Сальери, у которого до сих пор слезился пострадавший глаз, - Фанаток, скорее всего, проводили к выходу, потому как автограф-сессия на сегодня не планировалась.
Когда лицо приобрело прежний вид, композитор провел пальцами по волосам, уложенным гелем, а затем, наконец, снова обратил внимание на своего гостя:
-Знаете, герр Моцарт, а почему бы нам с Вами не сходить куда-нибудь поужинать? Я очень голоден. Могу предложить два варианта: ужин в каком-нибудь ресторане либо покупка еды и трапеза в парке. Вечера становятся уже теплее.
Выглянув из гримерной и подозвав охранника, Сальери попросил его отнести цветы в машину, а сам подошел к шкафу с одеждой. Майка была сложена на одну из полок, Антонио же облачился в темную рубашку, сверху накинул черное пальто, даже не потрудившись застегнуть его на пуговицы.
-Ну, что выбрали?
На выходе из здания их действительно поджидали фанаты. Сальери был встречен визгами и аплодисментами. Как бы ему ни хотелось просто пройти в свою машину, все же пришлось расписаться на нескольких дисках и сфотографироваться с особо прыткими фанатами. Один плюс в этом, правда, был: пока Антонио обнимали поклонники, охранник провел Моцарта к его машине, чтобы не концентрировать внимание посторонних людей на том факте, что их кумир уезжает с концерта не один.
-Простите, - немного смущенно сказал Сальери, забравшись, наконец, в машину, - Теперь точно можем ехать.
Он не привык, чтобы его слишком часто касались, а уж тем более, обнимали или целовали в щеку. До сих пор такое поведение поклонников вгоняло мужчину в некий ступор, а еще больше сам факт, что этим людям было достаточно такой ерунды для того, чтобы чувствовать себя счастливыми.
Отредактировано salieri (2013-03-27 17:08:42)
Инцидент с поющей звездой напугал Сальери явно не меньше Моцарта, однако итальянец отреагировал на него менее эмоционально, спокойно объяснил, что фанаток, скорее всего проводили к выходу. И продолжил смывать грим. Когда с этим было покончено, он снова обратил внимание на Амадея и предложил ему пойти вместе поужинать. Вариантов было два: ресторан и парк.
- Ну, что выбрали?
- Парк, - ответил Моцарт и, поднявшись с кресла, взял игрушку. - Сегодня и правда очень тепло, а я не люблю рестораны.
На улице к Антонио бросились ожидавшие его фанатки, пока итальянец раздавал автографы и фотографировался, охранник провел композитора к его машине. А скоро и сам Сальери сел в нее, извинился и сказал, что можно теперь ехать.
- Отлично, - ответил Моцарт, растекшись по сиденью и закрыв глаза. Звезду он бросил на заднее сиденье еще когда сел в машину. - Давайте возьмем какой-нибудь мексиканской еды?
В парке было немного прохладнее - все-таки деревья, тень, все дела. Сев на одну из скамеек, они положили между собой коробку с едой. Моцарт схватил одну из пластиковых баночек с соусом и попытался снять крышку, однако та лишь гнулась в разные стороны, но не поддавалась.
- Сальери, помогите, пожалуйста, - он протянул баночку итальянцу.
Итак, выбор пал на парк. Сальери был вполне рад этому, потому что и сам не горел желанием ждать, пока в ресторане приготовят заказанную еду. К тому же, в парке сейчас наверняка было мало народу, а значит, они с Вольфгангом могли спокойно побеседовать.
Единственное, Антонио не оценил его предложение насчет мексиканской еды. Подобную пищу он употреблял достаточно редко. Но что делать? Согласившись, мужчина только поинтересовался у Моцарта, куда конкретно он предлагает заехать.
Устроившись на скамейке в парке, Сальери поежился. Все же, на улице было прохладно. Вопреки ожиданиям, незнакомая еда пахла очень приятно. Они взяли четыре ролла с курицей, которые назывались то ли то ли флаутасами, то ли флотаусами, Антонио так и не сумел запомнить, две вишневых чимичанги и две чимичанги с яблоком, а также четыре стакана с чаем. В довесок ко всему им дали разные соусы, один из которых принялся открывать Моцарт. Совершенно не обращая на него внимания, голодный итальянец открыл в это время одну из коробочек с роллами и сглотнул от предвкушения, потому как есть хотелось очень.
- Сальери, помогите, пожалуйста, - от созерцания жирного и наверняка вредного блюда, но такого сейчас желанного, отвлекла просьба. Взглянув на Вольфганга, Сальери не сумел сдержать улыбки: тот был похож сейчас на ребенка, которому никак не поддается упаковка, скрывающая новую игрушку. Впрочем, Антонио тут же вновь принял серьезный вид, напомнив себе, что его никак не должно умилять подобное зрелище, пусть даже на секунду, и, открыв баночку, вернул ее своему спутнику.
-Пожалуйста. И приятного аппетита!
Решив не ждать больше, мужчина взял ролл и, откусив кусок, начал сосредоточенно жевать. Надо признать, на вкус оно было очень даже ничего. По-крайней мере, выплюнуть не хотелось. Сделав глоток чая, композитор прикрыл глаза. До чего же стало хорошо: напиток приятно согревал, желудок радовался, что в него начала поступать пища, а легкий ветер казался теперь приятным.
-Мяу! - раздалось вдруг откуда-то. Конечно, идиллия ведь не могла продолжаться долго. Сальери снова открыл глаза и, откусив еще кусок от ролла, посмотрел по сторонам.
-Мряу! - послышалось еще раз. Кажется, звук шел из-под лавочки. Когда туда успел забежать кот?
Впрочем, долго задаваться таким вопросом не пришлось. Через секунду перед мужчинами уже сидел маленький черный немного взъерошенный котенок с большими желтыми и довольно наглыми глазами. Он повел носом, посмотрел на еду, а потом поочередно на ее хозяев, и уверенно мяукнул еще пару раз, будто требовал с них плату за то, что они расселись на его лавочке в его парке.
Отредактировано salieri (2013-03-27 19:28:04)
- Благодарю. И вам того же, - ответил Моцарт на пожелание приятного аппетита.
Итак, соус был открыт, можно было загрести пальцем сразу полбанки и, облизав его, довольно пожмуриться - вкусный. Вольфганг взял картонный стаканчик с картошкой фри (она шла гарниром к флаутасам) и стал ее есть, обмакивая в соус. Сальери с уничтожением своей порции не спешил, кажется ему мексиканская еда не слишком приглянулась. Однако один из роллов он все же рискнул попробовать и пока еще не заявил, что это гадость несусветная.
Вдруг откуда-то послышалось мяукание, а вскоре из-под скамейки выбежал котенок, уселся и замяукал, глядя то на мужчин, то на их еду.
- Привет, бандит, - сказал Амадей, весело хохотнув. Отложив картошку в сторону, он взял флаутас, вытащил из него кусочек курицы и положил перед котенком. Тот сосредоточенно обнюхал его и начал есть, довольно урча при этом. Моцарт откусил кусок ролла, задумчиво посмотрел на котенка, затем на Антонио, прожевал и глубокомысленно изрек: - Чем-то вы с ним похожи, Сальери. Наглостью морды, наверное.
Когда Сальери было пять лет, он страстно желал завести питомца. Все равно, кого, лишь бы оно бегало и было пушистым. Мать тогда была сильно против, и не разрешила. Он недолго переживал, правда, некогда было: занятия музыкой да игры отнимали все время.
Уже став взрослым, Антонио иногда вспоминал о своем желании, но возможность взять к себе кота или собаку отсутствовала. Им бы пришлось сидеть почти весь день в четырех стенах.
В общем, пока Сальери жевал свой ролл, смотрел на котенка и пытался понять сам себя и свои чувства по отношению к бездомному зверю, Моцарт уже успел скормить тому кусок курицы. Еще он успел выдать фразу, от которой Антонио аж прошибло на легкий румянец. Его никто еще не пытался сравнить со столь мелким существом, и уж точно мало кто посмел бы сказать о "наглости морды".
-Извините, но я не думаю, что похож на котенка. Ему несколько неделю от роду, а мне, - мысленно влепив себе оплеуху, Сальери быстро исправился, - Впрочем, не важно. И чем Вам не нравится выражение моего лица? По-моему, совершенно не похоже.
Доев ролл и открыв один из соусов, мужчина тоже взялся за картошку, чувствуя себя не в своей тарелке. Он был доволен, что нашел в себе силы ответить сдержанно, не доволен, что его задела такая ерунда, и уж совсем не доволен Моцартом, который ее сказал. Подул холодный ветер, заставляя поежиться и потянуться к стакану с чаем и забыть на миг о произошедшем. Погода начала портиться к вечеру.
-А знаете, мне даже нравится эта еда, - сказал чуть позже Сальери, уплетая второй ролл и заедая его картошкой. Пальто он снял, решив, что ему жарко, так что сидел теперь в довольно тонкой рубашке. От чая было очень уж тепло и хорошо.
- Эх, Сальери, - Вольфганг вытянул ноги и откинулся на спинку скамейки, глядя на небо. - Ладно, вы правы, забудем.
Ветер стал, кажется, холоднее и небо понемногу затягивалось тяжелыми серыми тучами. Амадей подумал было, что не стоит им, наверное, долго рассиживаться, когда итальянец сообщил, что еда ему понравилась.
- Да, я же говорил вам, что это вкусно, - ответил Моцарт, улыбнувшись и посмотрел на мужчину. Тот успел снять пальто и сидел теперь в одной рубашке. - Вы бы оделись, погода портится.
Он даже договорить не успел, как вдруг на землю упало несколько одиноких капель, а сразу за ними полило так, что на растоянии пары метров вокруг ничего разглядеть было нельзя.
- Скорее, Сальери! - закричал Вольфганг, вскакивая. - Мы должны спасти эту чимичангу! - и сгреб оставшуюся еду в пакет вместе с мусором - как-то некогда было искать мусорку - после чего они с Антонио побежали на парковку, где тот оставил свою машину.
- Вот это да! - восхищенно протянул он, уже оказавшись внутри салона. - Черт, Сальери, вы весь вымокли, - он обеспокоенно посмотрел на итальянца, коснувшись его плеча. Тут в его светлую голову пришла одна мысль и композитор быстро расстегнул свою куртку. - Раздевайтесь, - сняв сей предмет одежды, он принялся за рубашку. - Что смотрите? Снимайте рубашку, наденете мою. Еще не хватало, чтобы вы простудились.
- Вы бы оделись, погода портится, - не успел Сальери удивиться этим словам, обращенным к нему, как начался дождь, да такой сильный, что пришлось бежать к машине. Предварительно Моцарт сгреб всю еду в пакет, и хоть Антонио и не считал, что это так уж необходимо, но некогда было останавливать композитора.
Оказавшись в салоне, мужчина вытер рукавом лицо, отфыркиваясь от воды. Он успел продрогнуть на холодном ветру, так что теперь его чуть потряхивало.
- Черт, Сальери, вы весь вымокли, - решил поработать капитаном очевидностью его спутник.
-Угу, - только и буркнул на это Антонио, и кинул мокрое пальто на заднее сиденье. Рубашка противно липла к телу. необходимо было поскорее отвезти Моцарта домой, а затем вернуться к себе и принять горячий душ. Но поток правильных, с точки зрения Сальери, мыслей прервал призыв:
- Раздевайтесь, - решив, что ему послышалось, композитор с недоверием и удивлением посмотрел на спутника, и тот заговорил снова, в нетерпении, уже избавившись от куртки и расстегивая теперь свою рубашку, - Что смотрите? Снимайте рубашку, наденете мою. Еще не хватало, чтобы вы простудились.
Это был один из тех моментов, когда Сальери решительно не знал, что говорить и что делать. Почему Вольфганг так себя ведет, он понять не мог. Кроме того, в ушах все еще стоял шум дождя, а вода стекала с волос прямо за шиворот, мешая принять взвешенное решение и дать хотя бы более-менее адекватный ответ. Вздохнув, мужчина неуверенно начал расстегивать пуговицы, сняв рубашку, кинул ее к пальто. Шрамы находились на том боку, которым Антонио сидел к Моцарту, стоило бы сейчас подумать о более насущных проблемах, но в голове у мужчины из-за этого крутилась только мысль о том, что тот может увидеть и потребовать рассказа, почему и откуда. А еще промок напульсник, что тоже не добавляло комфорта.
Вольфганг тем временем уже протягивал Сальери свою рубашку. Чуть помедлив, тот взял ее, надел, правда, не стал застегивать. Вовсе не потому, что не захотел, просто боялся порвать, все же Моцарт был более хилым и низким, чем он.
-Спасибо, друг мой. Полагаю, теперь я должен угостить Вас чаем. Ту сладость со странным названием ведь удалось спасти? - как только Сальери стало более-менее комфортно, до него дошло, наконец, что все складывается так, как надо, даже лучше. Жертва о нем заботится, прониклась симпатией, а значит, необходимо закрепить полученный результат. Убрав мокрые волосы со лба, он завел машину, включил дворники и выехал с парковки.
Отредактировано salieri (2013-03-29 17:51:37)
Наконец-то Сальери перестал смотреть на него как баран на новые ворота и начал расстегивать пуговицы на своей рубашке. Делал это он с явной неохотой, но Моцарта это не удивило, ведь он уже знал почему. Сложно пропустить столь заметные шрамы. Что ж, если Антонио как-то стесняло их наличие, Вольфганг не страдал избытком любопытства и расспрашивать ни о чем не собирался.
- Ту сладость со странным названием ведь удалось спасти? - спросил Сальери и Вольфганг, снова надев куртку, взял пакет, который он второпях сунул между сиденьями. Заглянув внутрь, он ответил:
- Похоже да. Только подмокла немного. Вы мне должны только вернуть рубашку, когда будет возможность, - поставив пакет на пол, он провел ладонью по лицу, убирая налипшие на лоб и щеки длинные пряди. Теперь, когда можно было переключить внимание на себя, до него дошло, наконец, что в куртке на голое тело не слишком комфортно, вода, стекавшая с волос за шиворот тоже радости не прибавляла. Поежившись, Амадей привалился плечом к окну и закрыл глаза.
-Обязательно верну, - ответил Сальери, поразившись словам Моцарта. Что еще можно было сделать с рубашкой? Оставить себе в качестве сувенира или продать фанатам? В деньгах у Антонио недостатка не было.
Притихший Моцарт во время пути больше ничего не говорил, так что Сальери продолжал размышлять на тему рубашки. Ему вдруг вспомнилось, как в былые времена люди отравляли одежду. Перед глазами стояли сцены из фильма, который он смотрел так давно, что уже не помнил его названия. Там служанка принесла своей госпоже ночную сорочку, но женщина что-то заподозрила и заставила девушку саму надеть принесенное. Та испугалась, но не могла не исполнить приказа, поэтому следующие секунд тридцать показывали, как она живописно умирала в мучениях, явно раскаиваясь в содеянном.
Странно, Сальери не мог бы назвать себя впечатлительным человеком, но от воспоминаний его бросило в жар. Нет, разумеется, он был чувствительным, но к музыке, к иным видам искусства, но не к подобным творениям кинематографа, не имеющим ничего общего с истинными шедеврами. Он уже было подумал, что просто рубашка Моцарта слишком теплая, или отопление в машине включено сильно. Но нет, пощупав ткань, мужчина убедился, что она тонка, а обогреватель работал в обычном режиме.
-Пойдемте, - Сальери нарушил молчание, когда уже припарковал машину. Взяв свою мокрую рубашку и пальто, он пошел вперед к многоэтажному дому. Жил он, кстати, на пятом этаже.
Открыв дверь, итальянец пропустил гостя вперед, а после зашел сам и проинструктировал его насчет шкафов для одежды и обуви.
Разувшись и повесив свое пальто сушиться, мужчина также рассказал Вольфгангу, где какие помещения находятся, предложил ему пройти на кухню, а после пошел ставить рубашки стираться, а также вытирать голову.
Быстро закончив с делами, Сальери сходил в спальню, где надел черную майку. Для Моцарта он принес одну из своих белых рубашек.
-Вот, держите, а я пока сделаю чаю.
Странно, но в майке было жарко, был огромный соблазн снять ее, но не хотелось разгуливать перед гостем полуголым. Тяжело вздохнув, Сальери потянулся за банкой с чаем, стоявшей в шкафу на верхней полке. Наверное, никто бы не поверил, что у Антонио дома может водиться чай с лепестками роз и их же ароматом.
Немногим позже разливая получившийся напиток по любимым чашкам из сервиза, мужчина вдруг задумался о том, почему у него в доме нет иных чашек. Ровно шесть с разными видами старой Вены.
Отредактировано salieri (2013-03-29 19:33:42)
Приехали довольно быстро, Вольфганг даже не успел задремать. Машина остановилась перед домом Сальери и мужчины, выйдя из нее, направились в его квартиру.
Едва переступив порог и осмотревшись, он понял, что здесь обувь раскидывается исключительно аккуратно и по линеечке. Однако сразу после этого он посмотрел под ноги и прочитал надпись на коврике. Прыснув в кулак, мужчина привычно скинул ботинки, отпинывая их к стенке, но все же сразу поставил их в шкаф. Куртка тоже заняла свое место на вешалке и Моцарт, прихватив пакет с едой, отправился на кухню.
Пока Антонио пропадал в ванной, он успел выгрести из пакета мусор и выбросить его в ведро. Коробочку с чимичангой он поставил на стол, а вот стаканы решено было тоже выбросить, предварительно вылив в раковину остывшую жидкость. Как раз за этим занятием его и застал вошедший в кухню Сальери.
- Спасибо, - взяв у него рубашку, Моцарт быстро надел ее и, застегнув все пуговицы, кроме верхней, сел за стол.
Итальянец заварил чай и разлил его по чашкам. - Симпатичный сервиз, - отметил он и откусил огромный кусок свернутой конвертом лепешки, начиненной вишней. Промычал что-то с набитым ртом, видно означавшее, что вкусная вещь эта чимичанга, однако догадаться об этом можно было разве что по жестам.
Вы здесь » Перекрёсток » Отрывной календарь » моцарт и/или сальери.