Как же приятно снова оказаться дома, в привычной, тихой обстановке. Клинт позволил себе расслабиться, откинувшись на спинку стула.
«В принципе, одно задание не сможет вернуть меня на тропинку Щ.И.Т.а, хотя кто его знает» - стрелок неохотно взвешивал все «за» и «против». Ему хотелось вновь испытать тот адреналин, который он получал каждый раз, как жертва застывал в перекрёстке прицела. Хотелось снова натянуть тетиву и с нетерпением ждать удобного момента. Однако страх того, что он уже не сможет остановиться, не хотел отпускать Бартона. Вернувшись назад, в ряды шпионов, ему придётся выдать своего Бога. Если же он будет его скрывать, об этом всё равно узнают. За агентами Щ.И.Т.а ведётся строгая слежка. К сожалению, об этом никто не знаю, да и сам Клинт случайно услышал эти слова директора. Хотя Фьюри можно понять. Такие, как Старк, не потерпят слежки.
«Вот ты сейчас сидишь тут, а за твоим Богом уже едут агенты Щ.И.Т.а» - эти мысли заставили лучника встрепенуться и невольно обернуться на дверь. Абсурд! Пока он не дал согласие на выполнения задания, они не имеют права приставить кого-либо к Бартону. Тем более зная о его зрении и осторожности.
Наслаждаясь запахом ароматного кофе, Клинт вспомнил, как этим «земным напитком» восхищался Локи. Сокол постучал в стенку, пытаясь таким образом привлечь внимание своего Бога. Однако Клинт понял, что так к божеству не обращаются и, превозмогая лень, пошёл в комнату.
- Не желаете составить мне компанию? – шутливо поклонившись, спросил лучник, появившись в дверном проёме комнаты.

Клинт разочарованно вздохнул и отправился на кухню, выполнять приказ. Разбавляя почти остывший кофе кипятком, Клинт понял, что испытывает лёгкую обиду. С одной стороны ему хотелось бы видеть своё божество рядом с собой, но с другой, от этих проницательных зелёных глаз невозможно скрыть ничего, а сейчас внутри Бартона гремел такой ураган противоречий, какой он хотел в большей степени оставить при себе. Очевидно, что с некоторыми своими проблемами придётся поделиться и с Локи, хотя маловероятно, что его будут интересовать проблемы «простого смертного». Погружённый в раздумья, стрелок не заметил, как кипяток вышел за пределы кружки и сейчас быстрым потоком стекался на пол. Тихо выругавшись, Клинт отставил в сторону чайник и быстро включил кофеварку. К удивлению стрелка, кофе этой механической «хозяйки» пахло весьма приемлемо и даже приятно. Разумеется, оно не сравнится с отточенным мастерством Сокола, но когда время поджимает, можно выпить и это. Тяжело вздохнув, Клинт взял своё кофе и понёс его Божеству. Разумеется, он не собирался поить его тем, что сотворил бездушный механизм.
Поставив чашку на прикроватную тумбочку, Клинт присел на край кровати, надеясь услышать хоть что-то из уст своего Бога, будь то похвала, или же высказывание новой порции недовольств. Бартон будет рад даже приказам, ведь ему почему-то понравилось подчиняться своему Богу. Хотя это и звучало глупо, но этот «поводок» был куда лучше, чем  «поводок» Фьюри. Клинт усмехнулся своим мыслям и, скрестив руки на груди, стал наблюдать за своим божеством.

Бартон молча наблюдал за Лафейсоном, погружённый в свои мысли, поэтому вопрос, заданный божеством, застал мужчину врасплох. Клинт настолько привык к ледяной молчаливости Локи, что даже не знал, как начать этот разговор и не взболтнуть чего-нибудь лишнего. К своему огромному удивлению, Сокол понял, что нервничает, словно школьница на первом свидании: ладони быстро вспотели, а сердце забилось в таком бешеном ритме, что стрелку стало не по себе.
- Я просто не уверен в себе, - наконец отозвался он, глупо уставившись в пол. Клинт знал, что ётун видит его насквозь, и было глупо сейчас обманывать. Возможно, Локи хочет убедиться в верности смертного, услышав от него чистую правду.
- Не пойми меня не правильно, просто я не уверен, правильно ли я поступил. Да, Фьюри уволил меня, но сейчас готов на всё, лишь бы я вернулся, ну  а  тебе я точно стану бесполезен и не нужен, когда ты захватишь мир или что ты там планируешь делать, - и тут Бартон мысленно хлопнул себя по лбу, вспоминая известную поговорку «Язык твой – враг твой». Однако, осознание того, что стрелок мог разозлить Локи, лишь предало уверенности в себе.
- Ведь так? – добавил Клинт после недолгой паузы и повернулся к ётуну, заглядывая в его пронзительные зелёные глаза, которые просто завораживали лучника. Для себя Бартон отметил, что никогда не захочет расставаться с этими глазами.

Клинт медленно закрыл глаза и отрывисто выдохнул, ощущая на своей щеке холод длинных пальцев божества. От этих невесомых прикосновений почему-то становилось легче. Поддержка трикстера оказывала на Бартона более высокое влияние, чем необдуманные короткие фразы товарищей, которых наверняка не волновало то, что сейчас творится на душе стрелка.
- Скорее всего, я боюсь быть брошенным. – В полголоса ответил лучник, дотрагиваясь до холодной руки ётуна слегка подрагивающими пальцами. – Боюсь быть брошенным тобой. 
Дальнейшие слова трикстера Клинт счёл ненужной информацией. Его мало заботила судьба тех, которые предали его, бросили на произвол судьбы. А этот лёгкий поцелуй, которым наградил его ётун, напрочь выбил все сомнения и неуверенность в себе.
Находясь в состоянии лёгкой эйфории, Клинт перестал вслушиваться в высказывания Локи и лишь изредка кивал головой, соглашаясь неизвестно с чем. Впрочем, сознание постепенно возвращалось к Клинту, и он с трудом уловил главную мысль ётуна. Бартон слегка усмехнулся и неуверенно опустил голову на грудь бога.
- Что я должен делать? – наконец прошептал стрелок, уткнувшись носом в плечо и медленно поглаживая полусогнутую спину ётуна.