Проклятый Нордскол. Проклятая служба. Проклятое... проклятое все. Опять не успела позавтракать. Так недолго и начать разлагаться, а это больно, неудобно и... пахнет. А она, между прочим, хоть и в латах, и с перекроенной мордой, и не совсем живая, но, все-таки... женщина. и позволить себе такое никак не может.
Надо, что ли, потом остановиться и перекусить хоть солониной. До Крепости Стражей Зимы. А то велик шанс явиться туда с таким лицом, что не разберут, пришлепнут со стены, решив, что то ли Сильваны шпион, то ли из Наксрамаса.
- Хорошо, великий лорд Афрастраз.
Под ногами хрустели льдинки: холод Драконьего Покоя Сиде очень нравился, но она, кроме шуток, совершенно не понимала, почему он доставляет такое удовольствие, собственно, драконам. Красная Стая, кажется, никогда не отличалась любовью к льду, метелям и прочему такому.
Может, им в тепле жарко? Огненные же...
- Разумеется, великий лорд Афрастраз, - Сида старается говорить потише, стыдясь металлического эха в голосе, впрочем, дракону должно быть совершенно все равно, он за все свои века, вероятно, еще и не такого наслушался, но менее стыдно от этого не становилось, так что в какой-то момент, буквально проваливаясь сквозь землю, Сида поняла, что пропустила полокину сказанного драконом. А переспрашивать было совсем уж неловко.
Дракон тем временем что-то такое говорил о необходимости доклада лорду Фордрингу на передовой Серебряного Авангарда, совместного путешествия с кем-то еще, кому тоже дано немаловажное поручение, и что оба будущих спутника буквально выступают посланцами чуть ли не самой Хранительницы Жизни, а поэтому обязаны проявить друг к другу все возможное терпение и дружелюбие.
В этот момент рыцарь смерти как бы задумалась, машинально прикрывая рукой в латной перчатке шрам, уродующий правую половину лица. Такие ремарки для братьев Черного Клинка делают буквально все и буквально всегда, и на самом деле нужно это куда меньше, чем все думают: опасность кровавой жажды, постоянно обуревающей бывших слуг Короля-Лича, довольно сильно преувеличена. Сида свою вполне терпела. С трудом, иногда разбивая кулаки о ближайшую стену, но терпела. Уж всяко, знала, как и на ком сбросить напряжение: эта восхитительная земля была богата на желающих погибнуть под ударом двуручного топора.
Ну кто это может быть такой особенный? Паладин? Так тут проблема может быть скорее в нем, уж больно любили "союзники" кривить лица при виде орденской накидки Черного Клинка. Священник? Ну, хм, едва ли хуже паладина - священник, по крайней мере, в драку не полезет, аргументируя свою святость и непокобели... некополе...непоколебимые, тьфу ты, Кель`Тузад их мать с тремя вурдалаками в разных позах, принципы.
- И, поскольку вы оба отправляетесь немедленно, я собираюсь познакомить вас сам, - заключил дракон, минуя нижнюю колоннаду Храма Драконьего Покоя, и выходя наружу, под удары ледяного ветра. Человеческий облик Афрастраза очень напоминал женщине какого-то из ее братьев по Ордену, а как бы не самого Лорда Торваля, командора и наставника братьев крови. Разве что глаза его светились не синим мертвым огнем, а расплавленным золотом - будто закатное солнце.
Сида тихо улыбнулась, беря под уздцы боевого коня. Потом подняла глаза на "будущего спутника": рассудок безучастно отметил, что таки да. Священник. Угадала.
Только надо было помнить, насколько до одного места красным драконам все разборки Орды и Альянса.
Рыцарь смерти с лязгом скрестила руки на груди. То есть, на кирасе. Черной саронитовой кирасе, которую шутник акерусский кузнец украсил чеканкой в виде лиственного узора - уже почти неразличимой от пятен кислоты, чьей-то поганой крови и прочих малопривлекательных упражнений, которым владельцы лат обычно любят предаваться.
- Приветствую, - вообще при виде Отрекшегося слегка темнело в глазах. В Орде рыцарь смерти была равнодушна, ее интересовала исключительно месть Плети, но... но... да что тут, фанатиков Сильваны, кажется, даже собственные союзники недолюбливали.
И на тебе.
Кажется, это будет долгое и тяжелое путешествие.
Сида вздохнула и попробовала еще раз под неодобрительным взглядом дракона:
- Приветствую, служитель Тени. Мое имя - Сида, милорд Афрастраз желает, чтобы я сопровождала тебя в пути.

Сида только кротко пожалела, что в свое время выбрала Кровь. а не Лед: братья, предпочитающие в бою пользоваться силами зимы, воистину доподлинно знали, что такое ледяная выдержка. А мерзее характером, чем подчиненные лорда Торваля, меж тем, были только братья Нечестивости. Вампирические практики Крови вообще не способствовали воспитанию выдержки и благодушия.
Это если не задаваться вопросом, откуда у бывших слуг Плети вообще выдержка и благодушие.
"Отважный воин", ты гляди-ка...
Единственное, в чем было Отрекшемуся не отказать - это голос. Невероятно, как у них всегда получалось издавать своими гнилыми глотками такие звуки, похожие на шелест стали по бархату?
Рыцарь смерти посмотрела на свой со скрежетом сжавшийся кулак, так, будто он был не ее и вздохнула - примерно, как немертвый священник. С присвистом тщательно сдерживаемой ярости.
- Мы не можем спорить с великим лордом, - короткий поклон в сторону Афрастраза, который, кажется, улыбался, и это взбесило еще больше, - ты можешь звать меня по имени, жрец Тени. Это короче, чем "отважный воин".
Официально полагающееся именование звучало, как "сестра Сида", но при одной мысли, что ее назовет сестрой этот...
Нет, так дело не пойдет. Надо взять себя в руки, как бы неприлично это ни звучало. И, если вдуматься, "этот" будет точно не в восторге, если рыцарь смерти будет прибавлять к его имени "отец" - по тем же причинам.
Порывшись в мешочке на поясе, женщина вынула горсть могильной пыли и бросила ее через левое плечо: восставший из снега и праха костяной грифон отряхнулся так, будто у него все еще была шерсть, припал на остовы передних лап и уставился на Отрекшегося. Туда же смотрела и Сида: две пары глаз, светящихся одинаковым синим огнем Плети не отрывались от лица священника.
Что же, надо искать какие-никакие компромиссы. Вражда враждой, а идиотов здесь не водится. Кажется. Хотелось бы верить.
- Думаю, нам стоит обсудить маршрут и привалы по дороге, - сдержанно сказала рыцарь смерти, все еще глядя в лицо Махрета. Ладно, по крайней мере в этой компании светить шрамом через половину физиономии - не стыдно.
- Мы ведь не станем задерживаться?
Как говорил акерусский палач: "раньше начнем - раньше признаешься".
В смысле, "раньше выйдем - раньше дойдем", конечно.

Отредактировано Сида (2013-07-08 19:25:50)

Алый натиск
Драконий погост

"Великий лорд", очевидно, утомился наблюдать это шоу взаимных невысказанных претензий, и быстро откланялся. Пришлось вступать в беседу, а потом и отправляться.
Тут надо заметить, что Сида скоро начала подозревать дракона в коварных планах. а вовсе не в пренебрежении к вражде между фракциями: потому что, как ни странно, попутчики из Отрекшегося и рыцаря смерти вышли... идеальные. Почему? Да потому что оба были достаточно умны, чтобы не ввязываться в конфликты, и достаточно холодно относились друг к другу, чтобы не пренебрегать делом. Лично Сида вовсе не хотела со священником даже лишний раз разговаривать, поэтому избрала для себя тактику, при которой у обоих для лишних разговоров просто не было повода. Тактику идеального молчаливого попутчика, не раздражающего разговорами, молча жующего свою солонину, молча дежурящего и молча выходящего вперед, навстречу очередной стайке нежити, которую пока нельзя было даже противником назвать.
Это было тяжело. И все две ночи, что выпали на их долю, рыцарь смерти провела в борьбе с кровавой жаждой, поэтому рассвет неизменно заставал ее лежащей у костра и бездумно пялящейся в небо. Беседы с Отрекшимся сводились к "Теперь направо" и "Опять ветер, идем по земле". В Драконьем погосте бесились снежные бури, выбраться из Драконьего погоста они не могли вторые сутки, то сражаясь с метелью, такой, от которой земля и небо сливались в одно, и грифон с ветрокрылом путались, куда лететь, то забиваясь в щели между скалами, или между драконьими костями, чтобы от метели укрыться. Сида жалела, что у нее нет щита: все же дополнительный заслон... но, как известно, рыцари Черного Клинка презирают боль, отвергают подобные трусливые приспособления и... что там еще лорд Торваль внушал? Сам бы он сейчас поторчал на вот этом морозе в компании Махрета, который одним своим видом мог вызвать желание то ли перерезать себе горло лезвием своего же двуручного топора, то ли перерезать горло ему, а то ли пойти и устроить геноцид всему, что попадется под руку, ну, просто, чтобы помнили, как родину любить.
Хотя, скорее всего, на самом деле оба хотели горячую ванну, нормальной еды и спать (если не считать крови, смерти и гибели всего живого). Мертвецам, знаете ли, тоже свойственно стремление к комфорту. А вместо этого, в поисках пути, пришлось обойти чуть ли не всю восточную часть Погоста. На северо-востоке буря чуть не сломала крылья животным, дальше были Крепость Стражей Зимы, куда нельзя было Махрету, и Ядозлобь, куда нельзя было Сиде. Хотя, еще пару-тройку дней такой свистопляски, и она таки начнет разлагаться, а после этого в Ядозлоби ее точно примут за свою...
Юго-восток был чист. Через побережье они, в итоге и решили пойти, в последнюю ночь остановившись в защищенном от бурь ущелье, выходящем прямо к Изумрудному святилищу драконов, где в своей вечной дреме лежала Великая Изера, и куда их бы не пустили. Зато оттуда дул теплый летний ветер, и из сухих веток можно было даже костер развести.
Ближе к рассвету, в свою очередь, рыцарь смерти сидела у костра, внимательно следя за своими тиглями и котлом, в котором варился настой, повышающий остроту ума - для священника, будь он неладень. Сида с удовольствием сварила бы ему яд, да такой, чтобы того разорвало на месте, но держать того, кто мог вылечить в бою, здоровым и вменяемым - было все-таки... разумно. И выгодно.
Ближе к рассвету в лагерь сначала вломился оставленный на страже поодаль вурдалак, громко ухая и мотая серой мордой, а потом - они. Странно, что без обычных боевых кличей и пожеланий смерти гнусной нежити: их было пятеро, и Сида, увидев накидки Алого Натиска, потеряла от ярости рассудок еще до того, как недопаладины прошлись по тиглям и опрокинули котел.
- Тревога! - успела рявкнуть она в сторону священника. А потом... ну что "потом" - бронированный локоть врезался в подбородок одного из нападающих, сестра Черного Клинка перехватила поудобнее рукоять топора и понеслось: стоять насмерть у братьев крови было в привычках.
Печаль, кажется, была в том, что в этот раз с вероятностью получалось действительно насмерть - ноги обожгло освящением, немертвая задохнулась от боли и пропустила удар, хваткой смерти притягивая поближе лекаря нападающих. Визжал вурдалак, в глазах то ли темнело, то ли краснело.
Что-что, а рубиться Сида умела и любила почти так же, как хорошие стихи и алхимию. Чумное свечение очертило по земле круг под ее ногами, убивая золотистый свет Освящения - рыцарь смерти призвала Разложение, и нападающие заорали примерно, как она минуту назад.
Оставались только инстинкты. Инстинкты говорили, что за спиной - тот, к кому врага допустить нельзя.
Только вот в глазах все-таки темнело. Можно подтянуть кого-то и вцепиться ему в горло, подкрепляя кровью силы, но...
Но тогда прорвутся. Но не успеть.
- Смерть проклятой нежити! Свет очистит вас!
Ну вот, дождались. А то все как неродные.

Отредактировано Сида (2013-07-23 16:28:17)

[AVA]http://s4.uploads.ru/o5Ix9.jpg[/AVA] Проклятый холод Ледяной Короны, обычно пробиравший до костей, так что не спасал даже тёплый стёганный поддоспешник, сейчас только щипал лицо да покусывал не укрытые шлемом уши. Меховой плащ цвета крови тяжело стелился по снегу мешая бежать, но паладин не расковал скинуть его, понимая, что без него в этих пустошах, где царит только холод и смерть, не выжить. Преследующая его пара нерубов всё не желала отставать, и эльф уже не раз успел проклясть своё решение идти по равнине - забери он восточнее и даже эти твари ему были бы не страшны. Здесь же, на простирающейся, на сколько хватало глаз, ровной как блюдо снежной пустыне, негде было в одиночку принять бой, не опасаясь за сохранность своей спины. И Таниар продолжал бежать. Он не хотел, да и не имел права, погибать так глупо – в схватке с не принадлежащими ни к одной из фракций пауками. Возможно, только он сейчас обладал информацией, где находится отряд его братьев, оттеснённый внезапной атакой Плети в Зул’Драк. Он обязан был добраться до кого-то из своих, и пусть этот кто-то окажется слюнявым орком – эти хоть не били в спину. Пока что.
Кроваво-алые латные сапоги с хрустом проламывали ледяную корку наста и вязли в снегу, почти сводя на нет его преимущество в скорости. Таниар практически слышал сухое щёлканье жвал за спиной и уже удобнее перехватил древко копья, готовясь повернуться и встретить, возможно, свой последний бой, когда что-то с силой врубилось ему в бедро.
Падая, эльф только благодаря своему оружию, вспоровшему ледяную корку и вгрызшемуся в мёрзлую землю, сумел устоять на ногах. Сквозь густое облачко выдыхаемого горячего воздуха паладин увидел, с некоторым удивлением, как призрачный волк обретает плоть, становясь… дворфом, или всё же дворфийкой. Таниар никогда не мог с первого взгляда различить представителей этой расы, больше напоминающих пивные бочёнки. Кинув короткий взгляд за спину шаманки, всё же отсутствие бороды у карлика наводило на определённые мысли, паладин ругнулся на талассийском, желая всему роду дворфийки сгинуть в опаляющем свете солнца, и прибавил хода.
Он привык полагаться на собственную скорость и точность атак, ни в первом, ни во втором паладину было конечно не тягаться с разбойниками или охотниками, но всё же было обидно видеть, с какой лёгкостью шаманка нагнала и даже обошла его. Тем более что раньше ему пришлось проглотить брошенную ею оскорбительную реплику на всеобщем. Но, забыв до поры обиды, эльф упорно бросал своё тело вперёд, несмотря на то, что лёгкие чуть ли не разрывались, а всё тело ныло и будто бы наливалось свинцом от усталости. На ногах его держала только цель. И гордость син’дорай.
Не сразу поняв, что снег под ногами стал плотнее и вроде бы начал идти в гору, паладин вслед за призрачным волком буквально вылетел, проломив заросли какого-то напоминавшего скорее ледяные кристаллы кустарника, на небольшой пятачок возвышенности на котором уже кипел бой.
В пару мгновений оценив обстановку, Таниар только скрипнул зубами. Расклад был явно не в его пользу: впереди пятеро алых наседали на проклятого рыцаря Смерти за спиной которого маячил мёртвый жрец, позади уже почти дышали в затылок нерубы  и ещё несколько алых, а на его стороне только усталость и весьма спорный союзник в лице шаманки из лицемерного Альянса. Но выбирать не приходилось и, метнув в одного из теснящих мертвецов мечников оглушающий сгусток Света, Таниар развернулся, сбрасывая тяжёлый плащ на землю, и встречая первого из пауков размашистым ударом копья. Тусклые лучи с трудом пробивающегося сквозь низкие тучи солнца заплясали, дробясь, на позолоте кроваво-алых доспехов и широком листовидном наконечнике копья. Краткие секунды выигранной передышки ушли на то, чтобы накрыть себя и дворфийку защитой Света.
- Прикрой мне спину, дворф! - обрывистый выкрик на всеобщем и следом рокочущий яростью талассийский, обращённый уже ко второму нерубу, подоспевшему на помощь первому, лишившемуся пары лап. - Anar'alah belore!*

* Во имя Солнца!

Отредактировано Goblins Ex Machina (2013-08-12 04:34:01)

Орден Черного Клинка был организацией межрасовой и межфракционной - смерть отличненько объединяла всех желающих и нежелающих, из этого следовало не только то, что терпимость Сиды как-то иногда даже зашкаливала, но и то, что она знала великое множество матерных слов на внушительном количестве языков: вот поди ж ты, на талассийском и "привет" не скажет, а послать по матери, попутно объяснив, что именно эта мать делала по пьяной лавочке с четырьмя орками и трупом таурена - это всегда пожалуйста. Но тут у рыцаря смерти из головы вылетела даже обсценная лексика. Кажется, это было именно то состояние, которое называется "зла не хватает".
- Ну ..., - это было последнее, что смогла сказать хрупкая леди, вышибая дух из невовремя подставившегося "паладина", перед тем, как на нее упали все благословения и исцеления Махрета. Внутренне сжавшись она ожидала привычного приступа боли: любое прикосновение Света было хуже самого страшного ожога, и главной мудростью поначалу было научиться его переживать, не валиться с ног в самый ответственный момент - да не от удара врага, а от помощи друга.
Но боли не было. Тьма прикоснулась прохладно и отступила, унося с собой все, даже усталость.
Тогда у Сиды появилось время оценить обстановку и прийти к неутешительному выводу, что пути полярной лисички неисповедимы, а происходящее напоминает то ли комедию абсурда, то ли те болезненные видения, которые приходили ей после употребления тирисфальского черного трюфеля, которым торгует на втором этаже Акеруса знакомое поганище. Не-не, Сида грибы, конечно, покупала только, как ингредиент для зелий. Разумеется.
Но было похоже, да. Где еще, как не в бреду, увидишь стоящих спиной к спине кровавого эльфа и дворфийку. Дворфийка-шаманка - это было однозначно прекрасно, а вот к синдорай рыцарь смерти относилась двояко. С одной стороны, в память о командоре Кольтирре, и из уважения к барону Раздору, и памятуя о парочке добрых друзей из Ордена... с другой - живые синдорай были куда менее приятны. Особенно, если это паладин!
А, ну да и Кель`Тузад с ним. Судя по ударившей в голову хмельной волне "я могу, я справлюсь, я просто звезда" - благословенная шаманка наконец-то призвала Героизм, а в таких случаях всякие межрасовые проблемы просто теряют значимость.
Сида повернулась к священнику и протянула руку. Хватка Смерти дернула одного из натисковцев прочь от Махрета, второго на полной скорости сшиб налетевший вурдалак, который не обедал уже третий день и от того горел энтузиазмом, если вы понимаете, о чем я.
- Омномном, - заключила Сестра Крови, зубами вцепляясь в горло отчаянно орущего человека, который моментально захлебнулся своим воплем, отдавая кровь и вместе с ней силу. И это была только прелюдия, потому что грех не устроить шоу, когда у тебя есть Героизм и хороший лекарь за спиной.
Порывом метели пронесся над дракой звук призрачного рога в руке у рыцаря смерти, добавляя всем присутствующим и сил, и присутствия духа - слегка нечестивого, но что ж поделать. Сида вспомнила нужные руны, попутно получив кистенем по шлему и чем-то острым под нагрудный доспех, и у недопаладинов закипела кровь. В буквальном смысле. Потом обновила круг Разложения. Потом настало время самого вкусного - чумы.
В общем, господа на той стороне очень быстро решили. что знают, кого тут надо валить в первую очередь, а к тому моменту рыцарь смерти добралась до нерубов, с помощью хватки смерти и того, что в Ордене называли "нечестивый приказ" обращая на себя внимание тех, кто еще не обратил.
- Фу таким быть. С тобой леди разговаривает, - сурово объявила паучьему жрецу "леди", волочащая за собой хвост из противников, стремительно заболевших чумой и мучимых множеством дурных болезней и роем чумной мошкары.
Сида основательно надеялась, что ни паладину (хотя по вполне однозначным шрамам на его лице было понятно и так), ни шаманке не нужно объяснять, что теперь делать.
Просто не девала никому из вражин отвлечься и очень надеялась, что у Махрета хватит на это безобразие маны и терпения. Впрочем, теперь, когда она имела время подкрепить силы и выставить Щит Крови, это было уже не так критично.
Вот никогда бы не подумала, что сочтет немертвого лучшим лекарем, что у нее был.

Сида тяжело села на землю, привалившись плечом к трупу арахнида, и задумалась о бренности бытия. Чужого, разумеется. Она оказалась очень наглядной, когда в дело вступали два камрада, которые со смертью уже познакомились и, надо сказать, против воли, но подружились с безносой.
Господам из Алого Натиска стоило подумать дважды.
Но думать они не умели.
- Это все значит, - впервые с момента их встречи с Махретом рыцарь смерти заговорила более развернуто, чем "направо" и "я посторожу", - что у них где-то поблизости лагерь. Я бы сказала - крепость, судя по тому, как они одеты. И их там много. И они что-то задумали, как обычно.
От соленой человеческой крови першило в горле. Сида была бы рада, если бы ее тошнило - ну хоть какой-то признак неприятия своей оскверненной сущности - но нет, было хорошо. Приятно. Остатки ран, незначительные после исцеления Тьмой, затягивались, трупные пятна на глазах исчезали, тело становилось живым и теплым, даже в пальцах и в ногах очень по-человечески закололо: отсидела.
Пояснять свои мысль она не стала, продолжать тоже. А что тут пояснять, у обитателя Подгорода должны быть свои счеты к фанатикам из Алого Ордена, чьей первой целью всегда была нежить, и притом, они никогда не разбирали разницы, подвластна та нежить Плети, или нет.
Даже более того, предпочитали граждан бывшего Лордерона. Там было достаточно мирных... немертвых, чтобы всегда найти жертвы для пыток и очищающего огня.
Сида встала и принялась собирать остатки трав и тиглей, зло и огорченно отбрасывая в стороны бесполезные осколки. Этот набор... это был подарок гильдмастера. Был. Был, Саргерас их всех за ногу! За одно это стоит разнести к такой-то матери логово этих ублюдочных!
- Как ты можешь, Свет великий! - раздраженно бросила рыцарь смерти, останавливаясь над Махретом и его нехитрым завтраком, - это же отвратительно!..
И, прежде, чем поняла, что такой заход может шокировать неподготовленного, добавила:
- Я имею в виду, он же чумной. Возьми вон того, у костра, он свежий. Первый ушел. И вот, спасла, что могла. Потом сварю еще.
На ладони латной перчатки сверкнули два фиолетовых флакончика: зелье интеллекта.

Отредактировано Сида (2014-01-10 19:50:06)

Не то, чтобы они стали больше общаться. Но спокойное молчание двух по крайней мере примирившихся с недостатками друг друга напарников - это куда приятнее, чем воздух, истекающий ядом взаимной... скажем, вражды.
К полудню развиднелось, метель прекратилась на пару часов: строго говоря, за это время можно было добраться аж до Седых холмов, но оба немертвых еще с утра поняли, что никуда не торопятся, так что Сида сразу после смены дислокации слетала в крепость Стражей Зимы, и вернулась оттуда... с улыбкой до ушей, что на перекроенном шрамом лице выглядело прямо жутко.
Костяной грифон упал с неба, затормозив когтистыми лапами, встряхнулся, мешая синеватый огонь некромантии, промелькивающий между костями, со снегом, и рыцарь смерти соскочила с седла так легко, будто не таскала на себе порядочное количество саронита.
- Махрет, у нас есть план! - с ходу скрежетнула она металлическим эхом, вручая жрецу стопку обтрепанной ветром бумаги, - если все пойдет путем, мы получим не только удовольствие, но и золото, что почти так же здорово. Мне нужна новая переносная лаборатория.
Бумаги оказались объявлениями для вольных наемников. Или, как их предпочитали называть иногда, героев. Героем Сида себя не считала, но, учитывая, чьи портреты на объявлениях красовались, имела все основания считать, что шансы есть у немногих.
Например, у нее и жреца Тьмы.
- Без понятия, кто такой верховный шаман Кровохват, да и демоны с ним.... А вот командир Алого Натиска Иустус - товарищ малоприятный, зато награда за его голову имеет приятно округлые формы. А вот это, - рыцарь смерти ткнула в приказ, - награда за Аббендис. Нет, не спрашивай "СКОЛЬКО", я проверила. Это правда. Что ты там говорил про "гасить по одному"?
Лицо праведной сестры ордена Черного Клинка сейчас стоило видеть, она только что руки перед собой не сложила. Но "бровки домиком" вполне успешно изобразила - их, правда, немного портил синий отсвет от глаз, но надо думать, что Отрекшемуся не привыкать.
- Просто полечи меня. А? Я хочу их вонючей крови, спорим, ты тоже? Ну давай, а? - искусительницы из Сиды не выходило просто за отсутствием опыта, но она очень старалась и брала энтузиазмом, - золото пополам, к тому же... Мне кажется, в Ядозлоби за них тоже назначили награду, понимаешь, о чем я, да?
И, главное, ни словом не соврала.
И мысль о крови приятно щекотала пересохшее горло.
- В конце концов, - Сестра Крови со скрипом сжала и разжала пальцы в латной перчатке, - кто бы еще смог, если не мы?

Отредактировано Сида (2014-02-02 00:44:09)

- Я ничего не понимаю, - призналась Сида, хмуро оглядывая башни Нового Дольного Очага, - это что вообще за оплот чернокнижия?
А удивляться было чему: во-первых, Алый натиск успел здесь основательно отстроиться, у них был уже даже не просто форт, а вполне приличная крепость, хорошо обороняемая и полная вооруженных фанатиков. И жрецов. В жрецах была проблема, сущестсование жрецов в голове у Сиды, неоднократно травмированной в подземельях, не укладывалось.
- Давай еще раз, - устало пожав плечами под латными наплечниками, рыцарь смерти оперлась на рукоять топора, - они ненавидят Тьму и Скверну. Они уничтожают все, что с ней связано. Но почему-то я продолжаю наблюдать там вот это...
Широкий жест Сестры Крови был обращен со скалы, на которой ютились немертвые со своими верховыми животными прямо ко двору крепости, по которой передвигалась пара жрецов в тенеформе. А сопровождал их...
- Ты тоже это видишь?
...а сопровождал их мертвец. По крайней мере, отсюда казалось именно так. Облаченный в накидку Ордена, он явно не был Отрекшимся. И он двигался. Он разговаривал, судя по жестам, и это явно не было тремя словами несчастного зомби, поднятого из могилы на час.
Немертвые дежурили на этом каменном пятачке буквально с полудня, и успели порядочно заскучать, наблюдая жизнь Дольнего Очага - даже вот такие сюрпризы от уныния не казались им чем-то особенным, и оставалось только радоваться, что ледяные ветра Нордскола им совершенно точно не страшны. Сида поначалу мерзла, как всегда, напившись крови, она какое-то время чувствовала себя живой, потом это прошло, а к закату вернулась и кровавая жажда, поэтому думать она могла с трудом и последние полчаса нервно обнималась с топором и покачивалась с ноги на ногу, непрерывно молясь Свету. Свет ее, разумеется, не слышал - пора бы смириться с тем, что ты больше не паладин.
Но молитвы немного помогали. Как любое монотонное действие.
Ближе к закату Аббендис проследовала в собор в сопровождении небольшой охраны и больше оттуда не вышла, видимо, осталась на службу, а потом молиться в одиночестве.
Закат был красный - ветер. Красный свет заливал скалы, снежные языки между ними, напоминал о жажде, не давал сосредоточиться. Сида бессильно продолжала молиться, потом поймала себя на том, что грызет палец в саронитовой перчатке, и устыдилась.
- Знаешь, чего я бы хотела? - тоскливо спросила она Махрета, - зайти в таверну в Даларане, сесть у огня и выпить огромную кружку глинтвейна. И поесть, как нормальный человек. Нормальной еды. Месяц ношусь по этой... местности, и хоть бы в Шолазар отправили, так нет, между Мрачным Сводом, лагерем Авангарда и вот этой костедробилкой. Может, пойдем уже?
Хотя, чего спрашивать? И дураку понятно, что рано еще. Вот стемнеет, и тогда они спустятся - сеять смерть и разрушение в темноте куда как удобнее, веселее и, главное, безопаснее. Там еще поди пойми, что именно посреди ночи случилось. А потом разбуди всю стражу. К тому моменту, как Алые мобилизуют все силы, будет уже поздно.
Хорошо все-таки, что напарник - Отрекшийся. Что бы она сейчас делала, стой тут рядом кто-нибудь живой и пахнущий теплой кровью?